Среди учеников Сократа был один, который стал еще более непримиримым, чем его учитель, врагом демократии и материалистической науки.
Это был Платон — мечтательный и угрюмый юноша, зечно погруженный в свои думы. Он никогда не смеялся. Он, казалось, свысока смотрел на других учеников.
Бывало, вернувшись домой после встречи с учителем, Платон брал в руки острую палочку — стиль — и восковую дощечку. Он старался припомнить и записать разговор с Сократом — от слова до слова.
Но невольно к тому, что было сказано, он добавлял то, что могло быть сказано, что, по его мнению, лучше выражало сущность спора. Записи ученика превращались в живые сцены и разговоры.
Как-то раз Платон прочел Сократу один из этих диалогов-разговоров.
Сократ покачал головой и сказал смеясь:
— Бессмертные боги! Чего только не выдумает обо мне этот молодой человек!
После смерти Сократа Платон покинул родной город. Ему было опасно оставаться в Афинах. Он происходил из знатного рода: его предки были афинскими царями. Его близкие родственники принимали участие в заговоре против демократии, И сам он не скрывал своей вражды к вождям народной партии, к торговцам, судовладельцам, кожевникам, которые стали хозяевами Афин.
Платон бежал из Афин в Мегару.
И вот вдали от родины он снова берется за восковые дощечки. Он старается припомнить последние дни своего учителя, его беседы с учениками в тюрьме.
Странной, двойной жизнью живет Платон. Он ходит, смотрит, слушает, разговаривает с людьми. Но его душа не здесь, его взгляд обращен внутрь. Он словно продолжает беседы с учителем.
Умерший учитель кажется Платону живым, а живые люди — призраками.
Сон и явь словно поменялись местами. Как в страшном сне, все вокруг заколебалось. Рушатся древние обычаи, веро ванья, законы. Власть в руках тех, кого Платон считает «чернью».
За что же ухватиться? Где найти опору?
Платон странствует из города в город, из страны в страну. Он беседует с учеными, он изучает строй государств и жизнь народов. Он ищет такую страну, где люди живут так, как велит справедливость.
Из Греции Платон переправляется морем в Египет.
Ему чужды обычаи и верования египтян. Одно только кажется ему справедливым в Египте каждый занимается тем делом, для которого он предназначен по своему происхождению. Ремесленники заняты ремеслом, земледельцы возделывают землю Сын земледельца не пытается стать ремесленником, сын ремесленника не может стать царским писцом.
В Афинах каждый гончар, кожевник, грузчик из гавани вмешивается на Народном собрании в управление государством, а в Египте простолюдин был бы наказан, если бы вздумал вмешиваться в государственные дела, взяться за несвойственное ему «царственное ремесло» управления.
И в воображении Платона начинает создаваться государство, в котором земледельцы и ремесленники работают, а воины и философы охраняют народ и управляют им.
Такой кастовый строй, обрекающий большинство людей на подневольный труд и невежество, кажется Платону более справедливым, чем господство народа.
Этому аристократу нет дела до народа, до простых людей: «Государству мало дела до сапожников — что с ними и каковы они. Ему важны стражи; ведь цель государства — не доставлять благополучие каким-то сапожникам, а стремиться к совершенству».
Стражи — это «лучшие» люди.
Но «лучшие» — это не самые честные, правдивые. Правителям можно лгать и обманывать ради блага государства. А если солжет или обманет какой-нибудь ремесленник, его должно примерно наказать.
Вот что называет «справедливостью» Платон!
Из Египта Платон отправляется в Сицилию, в Италию. Он знакомится в Элее с учением знаменитого элейца-философа Парменида. Он встречается в Таренте с мыслителем и государственным деятелем Архитом, который посвящает его в тайны учения Пифагора.
И у каждого философа Платон берет то, что близко его взглядам.
Ему кажутся утешительными мысли Парменида и Пифагора о том, что своими земными глазами люди видят не настоящий, а призрачный мир и что есть другой, высший мир, который можно постигнуть только умственным взором.
Но как подняться к этому «истинному» миру?
Платон хорошо помнит беседы с умершим учителем.
Сократ не раз помогал ему восходить от вещей к понятиям.
И вот ученик снова поднимается по этой незримой лестнице.
Он видит деревья вокруг — дуб, лавр, платан. И он восходит от них к идее дерева. Эти деревья не вечны: их может сломать буря, их может срубить человек. Даже крепкий дуб и тот засохнет и сгниет когда-нибудь, но понятие о дереве не подвержено ни разрушению, ни гниению.
Можно стереть треугольники, начерченные на песке, но идея треугольника останется.
Время не властно над идеями. Оно уносит все, что мы видим вокруг, но идеи остаются. Они вне времени и вне пространства.
Платон создает в своем воображении призрачное царство идей. Это область, где нет красок, нет образов, нет ничего, что можно было бы видеть и осязать. Здесь душа созерцает высшие идеи — истину, благо, справедливость. Здесь жилище вечной, нетленной правды. А тот мир, который мы видим,— это только тусклое отражение незримого мира.
Это не новые мысли. Еще во времена Гесиода греки верили, что Правда, Здоровье, Страх, Сила—это не просто понятия, а боги.
Платон пытается возродить эти древние, отжившие свой век представления. Для него отвлеченное понятие — это нетленное существо, обитающее отдельно от вещей где-то в другом мире. Он считает, что, кроме дерева или камня, есть еще где-то «дерево вообще» и «камень вообще»...
Так живет Платон двойной жизнью, сон принимая за явь и явь за сон. Пристально вглядывается он в глубь своей души. Он видит, как возникают в ней понятия о вещах и понятия о понятиях. Это весь мир — с его шумом, красками, формами — отражается в его душе. А ему кажется, что отражение — это и есть настоящий мир. Платон подобен человеку, который, посмотрев в воду реки, сказал бы: «Вот этот дуб в воде и есть настоящий дуб. А тот, который растет на берегу,— это его отражение».
Но трудно живому человеку жить в неживом, призрачном мире. Платон не похож на отшельника. Он проповедует бесстрастие, отрешение от мира, а сам рад был бы снова вмешаться в борьбу.
Он хочет не только в воображении, но и на деле по-своему исправить мир, который сам же считает призрачным.
Он отправляется в Сицилию, в Сиракузы, к тирану Дионисию, чтобы с его помощью построить такое государство, в котором власть и наука были бы достоянием немногих «лучших» людей — философов.
Но тиран совсем не собирается делиться властью с философами.
Над Платоном разражается гроза.
Тиран велит продать его в рабство на остров Эгину. Аристократ, защитник рабства сам становится рабом. Друзьям с трудом удается освободить Платона за большой выкуп.
Так говорит предание.
Может быть, на деле было не так. Одно только известно точно: Платону пришлось покинуть Сиракузы.
И вот он опять на родине, в Афинах
Он основывает школу и берется за воспитание юношей.
Он беседует с учениками не на шумной рыночной площади, как Сократ, а в тенистом и тихом саду, у статуи мифического героя Академа. Мало кто знает сейчас, чем был знаменит Академ. Но слово «академия» не забыто. Оно и сейчас говорит нам об ученых занятиях.
Над входом в Академию Платон велел начертать: «Без знания геометрии никто не входи!»
Математика должна готовить учеников к созерцанию чисел, к созерцанию идей.
Нелегкое это дело — созерцать идеи, понятия, оторванные от вещей. И сам Платон не в состоянии мыслить без зримых, осязательных образов.
Когда-то в юности он писал стихи. Но он бросил их в огонь, призвав на помощь Гефеста, бога огня: «Гефест! Ты нужен Платону!»
Поэзия изгнана из Академии. И все-таки она там царствует.
Чтобы изгнать поэзию из Академии, Платон должен был бы прежде всего изгнать из нее самого себя.
Беседуя с учениками, он подыскивает сравнения, он невольно облекает свой незримый, неосязаемый мир идей в живые поэтические образы.
Кроме Платона, в Академии преподают его друзья и последователи. Ученики изучают четыре науки — математику, астрономию, музыку и диалектику. Все другие науки — вроде механики или врачебного дела — нужны только ремесленникам. Юношам из лучших семейств следует знать лишь то, что нужно для души и для войны.
В учениках Платон видит продолжателей своего дела, быть может, тех самых философов, которые должны стать правителями в образцовом аристократическом государстве.
В тихих рощах Академии Платон не забывает о своих планах политического переустройства мира.
И вот он опять в Сиракузах. Старый тиран умер. У власти— его сын Дионисий Младший. Но и новый тиран не желает слушать советов, он приказывает посадить в тюрьму непрошеного советчика, и только заступничество друзей спасает Платона от гибели.
Так мечется Платон между Афинами и Сиракузами, между Академией и дворцом тирана. Сегодня он уходит от мира, который кажется ему таким мрачным, не похожим на сверкающее царство идей. А завтра он снова идет в этот мир, чтобы попытаться его исправить по-своему.
Он то зовет людей назад — в прошлое, которого не воротишь, то погружается в мечты о мире, которого нет.
Вот он сидит в саду, в тени платана. Вокруг него ученики. Сюда не доносится городской шум. Здесь тихо, как в храме.
Платон рассказывает ученикам о божественном строителе, который создал тело мира и вселил в него мировую душу. Мир возник, как живое существо, одаренное душой и умом.
Душа есть у каждой звезды, у каждой планеты. Солнце, Луна, звезды — это зримые боги. Они движутся, потому что они живые, потому что у них есть душа. Душа есть и у деревьев и у животных.
Строитель добр и прекрасен, и он создал прекрасный мир.
— Но если так,— спрашивают ученики,— то почему же в мире столько зла?
— Потому,— отвечает Платон,— что мир, который вы видите, это только тень прекрасного духовного мира. Вы сидите в подземелье спиной к свету, и вы видите перед собой на стене только тени вещей, а не вещи. Вы слышите эхо, а не голоса. Оглянитесь назад, поднимитесь из подземелья по крутому узкому склону. Вы увидите небо, увидите солнце.
Души тех, кто жил хорошо, возносятся на небо и получают там свою награду. Через много лет они возвращаются обратно на землю. Но они помнят о небесной родине: каждая наша мысль о прекрасном — это воспоминание.
Вот почему надо каждому стремиться жить разумно и добродетельно. Хороша ведь награда, и велика надежда...
Так говорил Платон. И, слушая его, ученики видели сны наяву и переставали видеть великую правду жизни.
Они вспоминали то, чего не было, и это помогало им забыть то, что есть.
В этой сказке, которую рассказывает Платон, переплелись древние верования стольких народов Востока и Запада! Эту сказку создал аристократ, защитник рабства, потомок царей. А ей суждено было сделаться утешением рабов и нищих. Не видя освобождения на земле, люди стали искать его на небе.
Платон звал своих соотечественников вернуться назад — от демократии к господству немногих. И его учением пользовались, как оружием, сторонники каждого отживающего строя.
Платон и Сократ боролись с софистами.
Софисты говорили, что нет истины, обязательной для всех: сколько людей, столько и мнений. А Сократ и Платон доказывали, что истина существует на самом деле.
Но, отстаивая истину, они и ее поселили все в том же вечном и неизменном мире идей-призраков.
Когда-то наука и религия составляли одно целое. Потом наука отделилась от религии и пошла своим путем. А Платон попытался снова слить их вместе — создать религию, имеющую вид науки.
Это пробовал сделать еще Пифагор. Но Платон пошел дальше Пифагора: он положил начало идеализму, утверждая, что идея — основа всего существующего, а природа — только тень мира идей.
Со времен Платона в философии началась борьба между идеализмом и материализмом, которая идет и в наши дни.
Ложное учение Платона не раз оживало в книгах мыслителей, уводя науку в несуществующий мир духов, мешая человечеству двигаться вперед.
Говоря словами Энгельса: «Те, которые утверждали, что дух существовал прежде природы... составили идеалистический лагерь. Те же, которые основным началом считали природу, примкнули к различным школам материализма».
