У одного писателя прошлого столетия есть сказка о человеке, которому посчастливилось купить на рынке вместо обыкновенных сапог сапоги-скороходы. Герой сказки был человек рассеянный и обнаружил свою ошибку не сразу. Возвращаясь с рынка домой, он о чем-то глубоко задумался. Вдруг он почувствовал сильный холод. Оглядевшись, он увидел вокруг себя лед, а над горизонтом тусклое, красное солнце. Оказалось, что сапоги-скороходы незаметно привели его в Арктику.
Всякий другой на его месте постарался бы извлечь для себя как можно больше выгод из чудесной находки. Но герой сказки к деньгам никакого пристрастия не питал. Больше всего на свете он любил науку. И вот он решил воспользоваться своей удачей, чтобы осмотреть и изучить весь земной шар. В сапогах-скороходах он принялся бегать по всей земле — с севера на юг и с юга на север. Случалось, что зима прогоняла его из сибирской тайги в африканские пустыни, ночь заставляла его переходить из восточного полушария в западное.
В потертой черной куртке, с ящиком для коллекций на ремне, он переходил по островам, как по камушкам, из Австралии в Азию, из Азии в Америку.
Осторожно ступая с вершины на вершину, то через огнедышащие вулканы, то через снежные горы, он собирал минералы и травы, осматривал древние храмы и пещеры, изучал землю и все живое на ней.
Историку, изучающему жизнь человека, тоже приходится надевать сапоги-скороходы. На страницах этой книги мы шагали с материка на материк, переходили из эпохи в эпоху.
Иной раз у нас кружилась голова от шири пространства и времени. Но мы шли не останавливаясь. Да мы и не могли останавливаться и слишком внимательно изучать подробности, как это делают люди в обыкновенных сапогах.
Быть может, мы и проглядели кое-что, когда одним прыжком переносились через века. Но ведь если бы мы хоть на минуту сняли сапоги-скороходы и пошли обыкновенным шагом, мы так и не выбрались бы из тьмы подробностей. Изучая каждое дерево в лесу, рискуешь из-за деревьев не увидеть леса.
В своих сапогах-скороходах мы переходили не только из эпохи в эпоху, но и из науки в науку.
Мы перебирались из науки о растениях и животных в науку о языке, из науки о языке — в историю орудий, из истории орудий — в историю верований, из истории верований — в историю Земли.
Это было, конечно, не так-то легко и просто. Но избежать этого мы не могли. Ведь все науки созданы человеком и для человека» И все они нужны, когда речь идет о жизни человека на земле, о его месте в мире.
Мы только что побывали в Америке времен Кортеса.
Вернемся теперь в Европу четвертого или третьего тысячелетия до нашей эры. Мы найдем там такой же род, как у ирокезов или ацтеков. Найдем «длинные» общие дома, в которых всем заправляют женщины.
Женщину в доме уважают. Ведь она и домостроительница и родоначальница. Она заботится о припасах на зиму, она вскапывает землю и собирает урожай.
Работает она больше, чем мужчина. Но зато и уважения к ней больше. Недаром в те времена в каждом поселке, в каждом доме можно было найти изображение женщины-матери, вырезанное из кости или камня. Это праматерь, от которой произошел род. Ее дух охраняет дом. Ей молятся, чтобы она послала хлеб, чтобы она защитила дом от врага.
Придет время, и эта мать-домохранительница превратится в Афинах в вооруженную копьем богиню — хранительницу города. И уже не маленькая женская фигурка, а огромная статуя богини будет охранять город, носящий ее имя.
