Переведем стрелку истории на несколько тысяч лет вперед. Всего только пятьдесят веков будут отделять нас от нашего времени.
Пятьдесят веков! Это очень много, когда речь идет о жизни одного человека или даже целого народа. Но ведь мы говорим не об отдельном человеке, а о человечестве.
Человечеству около миллиона лет. Для него пятьдесят веков совсем не так много.
Итак, стрелка переведена. Земной шар совершил еще несколько тысяч оборотов вокруг солнца. Что стало за это время с земным шаром? При первом же взгляде на него видно, что макушка его сильно полысела.
Давно ли вокруг белой шапки снегов темнели кудрявые дремучие леса! А теперь леса поредели, в них вклинились местами широкие языки степей. Там и тут густую чащу раздвинули освещенные солнцем поляны. У рек и озер леса отошли от воды, оставив по берегам заросли тростников и кустарников.
Но что это там, на холме, у речной излучины? На косогор словно брошен желтый платок...
Это кусок земли, измененный руками человека. Среди колосьев — согнутые спины женщин. Быстро ходят серпы, срезая колосья.
С молотом мы давно уже встретились, а серп видим в первый раз. Он совсем не похож на наш теперешний. Сделан он из камня и дерева: в деревянную оправу вставлены каменные резцы.
Нива, которую мы увидели,— одна из первых на земле. Еще очень мало таких желтых платочков среди дикой, не тронутой человеком природы.
Со всех сторон теснит колосья сорная трава. Люди еще не умеют с нею бороться. И все-таки колосья побеждают. Придет время — и золотым океаном они зальют землю.
У реки на зеленом лугу виднеются вдали какие-то маленькие фигурки: белые, желтые, пестрые. Фигурки движутся, то расходясь в стороны, то опять собираясь вместе.
Одни фигурки побольше, другие поменьше. Это стадо коров, коз и овец. Их еще очень мало — животных, перевоспитанных, измененных трудом человека. Но эти животные множатся быстрее, чем их дикие родичи, которым приходится самим о себе заботиться.
Пройдут две-три тысячи лет, и диких буйволов на земле станет меньше, чем домашних быков и коров.
Нивы, стада... Значит, где-нибудь должно быть и селение. А вот и оно — на крутом берегу, подмытом рекой. Это уже не прежний охотничий лагерь. Вместо хижин из кольев и веток здесь настоящие деревянные дома с двускатными кровлями. Стены домов обмазаны глиной. Над входом выступает вперед из-под крыши балка с вырезанной из дерева рогатой головой быка. Бык — божество, охраняющее дом. Поселок окружен высоким частоколом и земляным валом.
Пахнет дымом, навозом, парным молоком.
Около домов играют дети, возятся в грязи свиньи и поросята. Сквозь раскрытую дверь дома виден огонь. У очага старуха печет лепешки, положив их на горячую золу и накрыв сверху глиняным горшком. Горшок — вместо нашей духовки! На лавке рядом — узорчатые деревянные миски и чашки.
Выйдем из поселка и спустимся к реке. У берега качается челнок, залитый водой. Если бы мы по реке добрались до озера, из которого она вытекает, мы нашли бы и там поселок, но совсем другого вида. Этот поселок стоит не на берегу, а как остров — посреди воды.
В дно озера вбиты сваи. На сваи положены бревна, на бревна — настил. К деревянному острову ведут с берега мостки. На стенах домов развешаны сети, рыболовные снасти. Видно, озеро богато рыбой. Но жители поселка живут не только рыболовством. Среди домов видны круглые остроконечные амбары, плетенные из прутьев. В амбарах хранится зерно. А рядом с амбарами в хлеву мычат коровы.
Этот древний поселок, который мы так ясно себе представили, давно исчез. Вода сомкнулась над тем местом, где когда-то стояли дома. Как найти на дне озера остатки жилищ? Это кажется невозможным. Но бывает иногда, что озеро само расступается и открывает нашим взорам то, что оно хранило веками.