Но если так, то нельзя ли научить шимпанзе ходить по-человечески, говорить, думать, работать?
Об этом мечтал когда-то знаменитый дрессировщик В. Л. Дуров. Он немало потрудился над воспитанием своего любимца Мимуса. Мимус оказался понятливым учеником: он научился пользоваться ложкой, подвязывать салфетку, сидеть на стуле, есть суп, не проливая на скатерть, и даже кататься с горы на санках.
И все-таки человека из него не вышло.
Да это и понятно. Ведь пути человека и шимпанзе разошлись давным-давно. Предки человека спустились с деревьев на землю, стали ходить на двух ногах и работать руками. А предки шимпанзе остались жить на деревьях и еще больше приспособились к такой жизни.
Оттого-то и устроен шимпанзе совсем не так, как человек. У него и руки не такие, и ноги не такие, и мозг не такой, и язык не такой.
Посмотрите на руку шимпанзе. Рука у него устроена совсем не так, как у человека. Большой палец у шимпанзе меньше мизинца и не отставлен так далеко в сторону, как у нас. А ведь большой палец — это самый нужный из пальцев, самый главный в той бригаде из пяти рабочих, которая называется рукой. Он может работать в паре с каждым из остальных четырех и со всеми вместе. Потому-то наша рука и владеет так ловко самыми разнообразными орудиями.
Когда шимпанзе хочет сорвать с ветки плод, он нередко держится руками за ветку, а хватает ногой. При ходьбе по земле он опирается на согнутые пальцы рук. Значит, он очень часто ногами пользуется, как руками, а руками, как ногами.
Но, кроме устройства ног и рук, есть еще одна очень важная вещь, о которой забывают дрессировщики, пытающиеся превратить шимпанзе в человека. Они забывают, что мозг у шимпанзе гораздо меньше по объему и не так сложно устроен, как мозг человека.
Иван Петрович Павлов, который много лет изучал работу человеческого мозга, с большим интересом наблюдал, как ведут себя Роза и Рафаэль. Нам рассказывали, что он иногда подолгу оставался в обезьяннике, изучая их поведение. А поведение у них было самое бестолковое, беспорядочное. Не успев взяться за одно дело, они принимались за другое.
Вот Рафаэль с серьезным видом строит свою пирамиду. И вдруг, заметив мяч, он бросает кубики и начинает хлопать по мячу длинной волосатой рукой. Через мгновенье и мяч забыт: внимание Рафаэля уже поглощено мухой, которая ползет по полу.
Как-то раз, глядя на беспорядочную суетню шимпанзе, Иван Петрович проговорил, очевидно думая вслух:
— Хаос, хаос!
В хаотических движениях обезьян ясно отражалась и хаотическая работа их мозга, совсем не похожая на упорядоченную и сосредоточенную работу мозга человека. И все-таки обезьяна достаточно понятлива и достаточно хорошо приспособлена к жизни в лесу, в том мирке, с которым она связана множеством невидимых цепей.
Однажды на квартиру к Розе и Рафаэлю явился кинорежиссер, для того чтобы их заснять. По сценарию, составленному им, обезьян надо было выпустить ненадолго на волю. И вот, как только обезьяны оказались на воле, они немедленно вскарабкались на ближайшее дерево и принялись в восторге раскачиваться, ухватившись руками за ветку. На дереве они почувствовали себя больше дома, чем в своей уютной квартире.
У себя в Африке шимпанзе живет в верхнем этаже леса. На ветках дерева он устраивает себе гнездо. На дерево он взбирается, чтобы спастись от врага. На дереве он находит себе еду — плоды и орехи.
Он так приспособился к дереву, что путешествует по отвесному стволу гораздо лучше, чем по ровной земле. Там, где нет леса, вы не найдете и шимпанзе.
Как-то один ученый отправился в Африку, в Камерун, чтобы понаблюдать, как шимпанзе живет у себя на родине.
Поймав десяток шимпанзе, ученый поселил их около своей фермы в лесу, чтобы они чувствовали себя как дома. А для того чтобы они не убежали, он устроил для них невидимую клетку. Эта клетка была сделана с помощью только двух инструментов-— топора и пилы.
По распоряжению ученого, лесорубы вырубили все деревья вокруг небольшого участка леса, так что участок оказался лесным островком среди открытого поля. И вот на этом-то островке ученый и поселил своих обезьян.
Расчет ученого был верен: обезьяна — лесное животное. Значит, по доброй воле она из лесу не уйдет. Поселиться на открытом месте обезьяне так же невозможно, как невозможно белому медведю поселиться в пустыне.
Но если шимпанзе не может выйти из лесу, то как же смог выйти оттуда его родственник — человек?
