Каждый год, когда начинает таять снег, везде и повсюду — в лесу и в поле, на деревенской улице и в придорожной канаве— появляются бурливые, болтливые ручьи, ручейки, водопады.
Они выбегают из-под слежавшегося грязного снега, словно дети, которых весной не удержишь под крышей. Перескакивая через камни, пересекая наискосок дороги, они несутся стремглав вперед, наполняя все вокруг своей веселой возней.
С освещенных склонов, с открытых полей снег отступает в овраги, канавы, под защиту стен, где иной раз ему удается спрятаться от солнечных лучей до самого мая.
Не успеешь оглянуться, как вся природа делается другой. В несколько дней солнечные лучи одевают травами голые склоны и листьями голые ветки.
Так бывает каждую весну, когда тает снежный покров, накопившийся за зиму.
Что же творилось в те времена, когда начала таять грандиозная ледяная кора, белой шапкой покрывавшая темя земного шара?
Тут из-подо льда побежали не ручейки и не ручьи, а широкие, полноводные реки. Многие из этих рек до сих пор еще текут к морям, собирая на своем пути воду всех встречных и поперечных ручьев, ручейков и речек.
Это было великое пробуждение природы, великая весна, которая одела могучими лесами голые равнины севера.
Но весна не сразу вступает в свои права. Бывает, что в мае после теплого солнечного дня вдруг подует холодный ветер. Проснешься утром, а вокруг опять все бело, на крышах снег, словно весны никогда не было. Великая весна тоже не сразу одолела холод. Льды отходили медленно, словно нехотя, столетиями задерживаясь на месте.
Бывало и так, что, отступив немного, льды на короткое время останавливались, словно собираясь с силами, а потом снова переходили в наступление. Вместе с ними продвигалась тогда к югу и тундра, приводя с собой своего верного спутника — северного оленя.
По равнинам расползались мхи и лишайники, вытесняя травы. Уходили на южные травяные пастбища бизоны и лошади.
Долго длилась битва тепла с холодом, и тепло победило.
Из-под тающих льдов побежали бурные потоки. Стала съеживаться, сжиматься снежная шапка земли. Граница льдов отошла к северу, а вслед за ней и граница тундры. Там, где росли мхи и лишайники, где только изредка попадались низкорослые реденькие сосновые перелески, поднялись дремучие боры с соснами в два обхвата.
А тепло все прибывало и прибывало.
Все чаще и чаще среди темной сосновой хвои стали подниматься светлые вершины осин и берез.
А за ними могучей ратью шли на север широколиственные дубы и липы.
«Век сосны» сменялся «веком дуба». Один лесной дом уступал место другому.
Но в каждом лесном доме свои жильцы.
Вместе с лиственными лесами, вместе с кустарниками, грибами и ягодами двинулись на север и те звери, которым по вкусу была лесная еда. Пришел кабан, пришли лось и зубр, пришел благородный олень с рогами, ветвистыми, как дерево. Принялся ломать сучья в поисках дикого меда лакомка бурый медведь. Осторожно ступая по опавшим листьям, побежали по заячьим следам волки. В лесных реках взялись за постройку плотин кругломордые, короткопалые бобры. Великое множество птиц наполнило лес своими голосами. Над лесными озерами затрубили, закричали гуси и лебеди.
